Все началось с «Интуриста»
Анатолий Гуревич родился в 1913 году в Харькове в семье фармацевта. С 1923 года семья проживала в Ленинграде. Мальчик был активистом, членом Осовиахима, «ворошиловским стрелком», отличником ГТО. Любовь и способности к иностранным языкам привели его в институт «Интурист», готовивший кадры для работы с иностранцами.
Когда началась гражданская война в Испании, сотни молодых людей писали заявления в райкомы комсомола и лично т. Ворошилову и Сталину с просьбой отправить их бить фашистов. Казалось, хлопец из светловской «Гренады», чудом оставшийся в живых, рвется в Испанию воплотить в жизнь свою юношескую мечту «чтоб землю в Гренаде крестьянам отдать».
Среди этих сотен заявлений было и подписанное «А. Гуревич». Прекрасная анкета, отличная физическая подготовка, есть рекомендации и главное, знание двух иностранных языков. В апреле 1938 года на одной из испанских подводных лодок появился новый командир – советский офицер Иван Алексеевич Бурмистров со своим адъютантом-переводчиком лейтенантом республиканского флота Антонио Гонсалесом.
Вернулся Гуревич в СССР в сентябре 1939 года и его сразу же вызвали в Москву. В ГРУ все время «испанской командировки» внимательно следили за «лейтенантом Гонсалесом» и решили, что стажировку молодой человек прошел. Ему предложили стать профессиональным разведчиком: «Будете работать в качестве радиста и шифровальщика». Анатолий сказал: «Да».
Гуревичу предстояло стать уругвайцем. Сутками сидел он в библиотеке, изучая свою «родную» страну, зубрил легенду. Однако на границе СССР-Финляндия все чуть было не полетело к чертям. Переводчицей на пограничной станции оказалась девушка, учившаяся с ним в «Интуристе». Анатолий похолодел: не хватало еще, чтобы она в присутствие сидящих в купе иностранцев обратилась к нему по имени да еще на русском языке!
Вот на таких вот мелочах порой и проваливаются даже самые прожженные агенты. Девушка взяла в руки уругвайский паспорт. Сверила фотографию с «оригиналом». И, секунду помедлив, пожелав на испанском счастливой дороги, вернула документ владельцу. Она все поняла. Анатолий Гуревич окончательно превратился в сына богатых родителей Винсента Сиерру.
Резидент советской разведки
В Бельгии Гуревич (он же агент «Кент») стал связником резидента советской разведки. Сумел проникнуть и стать своим в деловых и светских кругах, организовал фирму «Симекс и К». В 1940 году гитлеровцы оккупировали Бельгию. Резидент, имевший документы еврея-канадца был вынужден покинуть страну - в любой момент он мог быть арестован как еврей и как гражданин страны, находящейся в состоянии войны с Германией. Всю агентуру принял Гуревич. Вот так, неожиданно для себя самого 26-летний Анатолий стал резидентом советской разведки в Бельгии.
Он завязал деловые связи с представителями вермахта. Немецкие интенданты стали главными клиентами фирмы оборотистого уругвайца и источником самых секретных сведений для советского разведчика. Как только генералы нарисовали стрелки на военных картах, начинается труд интендантов: для будущих битв нужны будут патроны, обмундирование, амуниция, перевязочные материалы, бензин, шоколад, зубной порошок. Ассортимент, объемы и сроки поставок умному человеку расскажут очень многое. А если еще заказчик не держит язык за зубами…
Вот Сиерра получает заказ достать большую партию специальных тканей. Несколько заданных как бы между делом вопросов – и ночью в Москву уходит радиограмма: гитлеровцы планируют отправку экспедиционного корпуса в Африку. Однажды в декабре 1940 года интенданты заказали полтора миллиона алюминиевых ложек. На удивленное «зачем?» пояснили: «Для будущих русских пленных. И поторопитесь с выполнением заказа, скоро начнется». Так Кент узнал, что война уже буквально на пороге. В Москву уходит срочная шифровка.
Пользуясь своими связями в интендантстве, Кент выхлопотал себе пропуск свободного перемещения по оккупированным территориям, даже в комендантский час, чем беззастенчиво пользовался. На него замыкались разведгруппы, работающие не только в Бельгии, но и во Франции и в Германии. В ноябре 1941 года Кент отправил в Москву радиограмму: цель летней кампании вермахта 1942 года – Кавказ. Главный удар будет направлен на юг. Ценность этого сообщения просто невозможно переоценить.
"Красная капелла"
В конце июня 1941 года Гитлер устроил разнос руководителям службы безопасности. После нападения на СССР станциями слежения были запеленгованы десятки ранее не выходивших в эфир радиопередатчиков в Бельгии Голландии, Югославии и даже в Берлине. Гитлер не верил в совпадения. Он потребовал привлечь лучших специалистов и вычистить Германию от «агентов Кремля».
В структуре гестапо появилась «Красная капелла». Потом это название перейдет на раскрытую разведывательную сеть, а в 1941 году «Красная капелла» - зондеркоманда, возглавляемая оберштурмбанфюрером СС Карлом Гирингом. С мая 1942 работу «Красной капеллы» курирует лично Гиммлер. В «капелле» действительно лучшие специалисты. Передвижные пеленгаторные станции, которые только начали появляться в Европе, разъезжают по улицам городов.
Начались провалы. Радистов арестовывали во время сеансов связи. Некоторые успевали покончить с собой, предварительно бросив в камин тексты нерасшифрованных радиограмм. Сотрудники гестапо аккуратно собирали обгорелые кусочки. Кому-то не повезло, и он был взят живым. Гестапо уже известно имя резидента – Кент.
Гурвича взяли 9 ноября 1942 года в Марселе. На первом же допросе появился военный в чине группенфюрера СС. Глава гестапо и агент «Кент» взглянули друг на друга. Первоначально Гурвич придерживался версии, что несчастный Винсент Сиерра запутался и сам не знал, на кого работал. Но однажды следователь, ухмыляясь, положил перед ним текст радиограммы: «Кента» поздравляют с 23 февраля и с присвоением ему звания «капитан». Для Гурвича это два страшных удара: раскрыт код и раскрыт он сам. Но самый страшный удар еще впереди.
Следователь сообщил, что в Центр уже уходят радиограммы от его имени. Шок. На очередное предложение о сотрудничестве Кент ответил согласием. Потом ему постоянно будут это ставить в вину: «Почему ты, сволочь, остался жив?!»
Игра в кошки-мышки
Сказать «да» - это не всегда предать. Начинается игра Гурвича в кошки-мышки с гестапо. Что можно говорить, а что нельзя? Что гестапо уже известно, а что нет? Кто уже взят и раскрыт, а кто еще на свободе? И главное, как сообщить Центру, что он арестован?
Из кино нам известно, что для каждого разведчика предусматривается секретный знак в радиограмме, обозначающий, что он работает «под контролем». У Гурвича такого знака не было. Кураторы считали, что «Кент» никогда не провалится? А если провалится, то не дастся живым в плен? А если дастся, не согласится сотрудничать? И все же Гурвич нашел выход.
Он просит добавить к очередной радиограмме несколько строк: передать поздравления т. Сталину в связи с 25-летием Красной Армии и поблагодарить за присвоение звания капитана. Гестаповцы обнюхали каждую фразу, но ничего подозрительного не нашли. Не оказалось рядом никого, кто мог бы разъяснить, что в СССР никакой разведчик не будет в радиограмме поздравлять лично т. Сталина с праздником и говорить «спасибо» за присвоение воинского звания. В Центре сидели не дураки и все поняли.
Радиопередатчик Кента работал с полной нагрузкой. Радиограммы летели в Москву. В ответ из Центра приходили задания одно мудренее другого. Гестаповцы хватались за голову, но чтобы игра продолжалась, вынуждены были передавать в Москву правдивые сведения о дислокациях немецких войск на отдельных участках фронта, их численности и прочие данные, вперемешку с фальшивыми самородками информации.
А Кенту оставалось только проверять каждый свой шаг и надеяться, что Москва так же не допустит промаха.
Сюжет из кино
В 1943 году Гиринга на посту начальника зондеркоманды сменил гауптштурмфюрер Хайнц Паннвиц, бывший глава СД в Чехословакии. Именно он проводил следствие по убийству Гейдриха, на его руках кровь расстрелянных жителей Лидице.
Гуревич скоро понял, что Паннвиц умен и в отличие от других понимает, что Германия войну уже проиграла. Так появились предпосылки для уникальной в истории разведки вербовки узником своего тюремщика. Кроме Паннвица согласие работать на советскую разведку дали секретарша Паннвица Эмма Кемпа и радист Густав Стлука. По сути, находясь в тюрьме, Гуревич создал новую разведывательную сеть!
В конце 1944 года, когда Западный фронт уже валился, перед Паннвицем встал вопрос «кому сдаваться?» Хейнц, как оказалось, уже наладил контакт с американской разведкой и получил предложение о будущем сотрудничестве. Он рассказал об этом Кенту и предложил уйти к американцам вдвоем.
Гурвич пустил в ход все свое красноречие и убедил Паннвица, что лучшим для него вариантом будет сдаться Красной Армии. Работа на советскую разведку бывшему гауптштурмфюреру несомненно зачтется, а какие у него заслуги перед американской разведкой? Паннвиц потребовал гарантий своей будущей неприкосновенности, и они Гуревичем от имени Москвы были ему даны. Впоследствии гестаповец еще не один раз пожалеет, что поддался уговорам советского разведчика. Но кто может заглянуть в будущее?
В начале мая 1945 года «Кент», Паннвиц, Кемпа и Стлука оказались на территории, занятой солдатами де Голля. Гуревич вышел на связь с представителями французской армии и добился передачи его и «немецких друзей» представителям советского командования.
"Почетная награда"
В первых числах июня Гуревич и три завербованных им сотрудника гестапо в главе с начальником зондеркоманды «Красная капелла» с грузом документов со штампами IV отдела РСХА (гестапо) прибыли самолетом в Москву. На аэродроме их сразу разделили, Гуревича посадили в машину, привезли на Лубянку и подвели к двери, на которой висела табличка «Прием арестованных».
Если в Германии на первом допросе Гуревича присутствовал Мюллер, то в родном СССР первый допрос проходил в присутствии Начальника ГУКР «СМЕРШ» Абакумова.
16 месяцев следствия – и решение Особого совещания при Министерстве госбезопасности: 20 лет исправительно-трудовых лагерей. Так разведчик Гуревич стал предателем Родины. В 1955 году разведчик был амнистирован.
Выйдя на свободу, он сразу начал борьбу за восстановление своего честного имени, писал Первому секретарю ЦК КПСС, Председателю Совета Министров СССР Н.С. Хрущеву, Председателю КГБ СССР И.А. Серову и Генеральному прокурору СССР Р.А. Руденко. Письма не остались незамеченными. В 1958 году Гуревич был арестован повторно. Условно-досрочно освобожден в июне 1960 года. Через 30 лет, в 1991 году Анатолий Гуревич был реабилитирован.
Ответы на неудобные вопросы
Внесудебными «тройками» и «особыми совещаниями» были осуждены сотни тысяч советских граждан. Но все ли они были безвинно пострадавшими? Среди приговоренных к расстрелу и различным срокам заключения были и предатели Родины, ставшие карателями, совершавшие военные преступления. Поэтому не каждое ходатайство о реабилитации удовлетворяется.
Два с половиной года Гуревич находился под контролем гестапо! Неужели там не выжали из него ни капли полезной информации? Неужели он никого не предал, не сдал ни одной явки, не назвал ни одного адреса? Чем руководствовалась Генеральная прокуратура, вынося заключение о реабилитации?
Решение принималось на основе изучения документов из архивов гестапо! Именно тщательный разбор протоколов допросов Гуревича и дал основания не считать его предателем.
Из заключения по делу о реабилитации Кента: "Из протоколов допросов Гуревича усматривается, что он уклонялся давать конкретные показания о деятельности советской резидентуры, ссылаясь на запамятование или недостаточную информированность. Подтверждал известные немцам из иных источников факты только после изобличения его на очных ставках другими арестованными или предъявленными документами... Своего настоящего имени не назвал... Стремясь затянуть следствие, давал гестапо ложные показания... Объективность показаний Гуревича подтверждается приобщенными к делу материалами следствия гестапо... Их анализ свидетельствует о том, что на допросах он избрал правильную линию поведения, чем препятствовал немецкой контрразведке в раскрытии советской агентуры... В указанный период он также не выдал и сохранил жизнь лично завербованным им ранее советским агентам в Чехословакии, Бельгии и Франции - всего 15 сотрудникам".
После реабилитации Анатолий Гуревич прожил еще 9 лет. За это время он наконец-то получил статус участника ВОВ и свой первый и единственный орден - Отечественной войны II степени.
Клим Подкова