Житница Российской империи
Тамбовщина лежит на благодатнейших черноземах, глубина которого в некоторых районах достигает 4 м. Подавляющее большинство ее населения в начале XX века занималось сельским хозяйством. В Российской империи Тамбовская губерния считалась одной из богатейших в стране, хлебной житницей. Опоясывающие губернию железные дороги, близость к центру – неудивительно, что продразверстка легла на тамбовских крестьян всей своей тяжестью.
Продотряды здесь, как и по всей России, крестьяне встречали без радости. Хлеб прятали. Наиболее отчаянные уходили в леса, сколачивались в отряды, нападали на продармейцев. И все же, когда в августе 1919 года конница Мамонтова взяла Тамбов, антибольшевистского крестьянского восстания не произошло. Что же случилось через год?
Продразверстка 1920 года
В 1920 году на Тамбовщину обрушилась засуха. Тамбовские власти посчитали, что при потребности губернии 64 млн. пудов будет собрано 62 млн. Однако решили потуже затянуть пояса тамбовским мужикам, но госпродразверстку выполнить. (Позже, когда восстание уже полыхало, оказалось, что губернские счетоводы в своих прогнозах чуть-чуть ошиблись: вместо планируемых 62 в губернии было собрано всего 32 млн. пудов.)
Причем, план в 11,5 млн. пудов раскидали по 12 уездам так, что 46% пришлось на 3, наиболее пострадавших от засухи уезда (Тамбовский, Борисоглебский и Кирсановский) - неудивительно, что восстание началось именно оттуда.
В августе 1920 в деревни прибыли продотряды и приступили к изъятию «излишков». Крестьяне буквально встали на дыбы: в случае выполнения продразвестки их ожидала просто голодная смерть. Продотрядовцы жестко давили недовольство: у них был приказ «хлеб любой ценой!» А у крестьян за спиной стояли жены, дети и голодная смерть. В этой ситуации восстание было просто неизбежно.
21 августа крестьяне с. Каменки разгромили продотряд и с отбитым хлебом торжественно под красным знаменем (!) вернулись в село. Помчались гонцы подымать соседние села, а отдельный посланец поскакал в Кирсановский лес, просить возглавить восставших Антонова, уже полтора года воевавшего с большевиками.
Революционер-политкаторжанин Александр Антонов
Мещанин г. Кирсанов Тамбовской губернии Александр Антонов стал революционером в неполных 17 лет. В 19 лет он уже специалист по «эксам», «звезда» губернского масштаба среди однопартийцев и филеров: Антонов объявлен во всероссийский розыск, за его поимку назначена награда в 1.000 рублей (годовое жалование начальника губернского управления). В 1910 году наконец-то попавшийся в руки жандармов Антонов получил от Временного военного суда повешение. Прошение о помиловании подавать отказался.
Но его не повесили. Решением министра внутренних дел Столыпина смертную казнь 21-летнему террористу заменили пожизненной каторгой.
Антонов не стал «примерным каторжанином». Две попытки побега, постоянный обитатель карцера, больше 2-х лет в кандалах. Как «неисправимый» был отправлен в знаменитый Владимирский централ, откуда вышел по амнистии в феврале 1917 года. Он мог бы войти в пантеон героев революции, если бы примкнул к большевикам, но Антонов был членом партии эсеров.
Начальник уездной милиции
Вернувшийся в Тамбов Антонов в ноябре 1917 занял пост начальника Кирсановской уездной милиции. За полгода он навел на подответственной ему территории относительный порядок, уровень преступности заметно снизился, крестьяне и мещане перестали бояться ездить по дорогам. Он умудрился разоружить чехословацкий эшелон, что ни до него, ни после никому не удавалось. За смелую операцию начальство наградило его именным оружием, закрыв глаза на то, что большую часть оружия Антонов не сдал. (Придет время, и этим оружием Антонов вооружит свою армию.)
А в это время в Москве большевики и эсеры все дальше и дальше расходились в своих политических взглядах. Было ясно, что этим двум партиям вдвоем никак не ужиться. Большевики постепенно выдавливали эсеров из всех органов власти. В июле 1918 года левые эсеры подняли в Москве мятеж, который большевики подавили с помощью латышских стрелков. Наказание для организаторов мятежа было на удивление мягким, но на местах рядовые члены эсеровских партий всех разновидностей ответили за все.
В июле 1918 года Антонов, в близком окружении которого начались аресты и расстрелы эсеров, ушел в лес и в конце года с группой преданных ему людей организовал «партизанский отряд».
Экспроприации советских учреждений, попутные убийства коммунистов и чекистов – по современным меркам все это тянуло на обыкновенный бандитизм. Но кроме занятия грабежами Антонов боролся с продотрядами, уничтожая их без жалости, что придавало его «деятельности» политическую окраску.
Начав в январе 1919 года свою борьбу с группой в 15 человек, к лету 1920г. Антонов имел конный отряд в 150 сабель. Имя его гремело по уезду. Только если в ЧК его именовали «бандитом» и предпринимали безуспешные попытки отловить банду, то среди тамбовских мужиков он имел славу защитника и благодетеля крестьянства.
Огонь восстания
К началу сентября число повстанцев перевалило за 6 тысяч, огонь восстания охватил территорию свыше 1.200 кв.км. Восставшие уничтожали органы Советской Власти и ее представителей, громили воинские гарнизоны. Привлеченным к подавлению мятежа воинским частям было предписано проводить самую жесткую карательную политику: в сочувствующем бандитам селе арестовывать все мужское население с последующей отправкой на принудительные работы, производить полную фуражировку (узаконенный грабеж), вплоть до последней курицы, после чего село сжигать.
Неудивительно, что после такого «принуждения к миру» село становилось из «сочувствующего» бандитам «злостнобандитским», а сумевшие избежать ареста мужики поголовно уходили к Антонову, чтобы мстить.
К концу сентября отголоски тамбовского восстания докатились до Москвы. 27-го числа Ленин запрашивал: «Не скостить ли объем продразверстки для Тамбовщины?», но губернские власти уверили, что хлебные поставки будут выполнены в полном объеме, если только будет оказана военная помощь. На Тамбовщину были посланы дополнительные войска. Несколько раз власти громогласно объявляли о разгроме восстания, но разбитые и рассеянные банды собирались вновь и только численно росли.
Партизанская армия
14 ноября 1920 года в с. Моисеево-Алабушка собрались командиры наиболее крупных повстанческих отрядов, чтобы решить, что делать дальше. Все высказались за продолжение восстания. Разрозненные отряды были сведены в Партизанскую армию Тамбовского края, возглавил ее Петр Токмаков.
Общее руководство всем восстанием было возложено на сформированный Главный оперативный штаб под началом Антонова. Был создан орган гражданского управления СТК (Союз Трудового Крестьянства) и агитационный отдел, оформлена политическая программа: свержение власти большевиков, созыв Учредительного собрания.
К началу января 1921 года под началом Антонова воевали: 1-я Партизанская армия, состоящая из 10 полков и 2-я Партизанская армия, состоящая из 4-х полков. В каждой армии еще был кавалерийский Полк Особого Назначения и вспомогательные отряды: разведчики, связисты, комендантские команды и пр.
Каждый полк имел боевое знамя красного цвета. В армии были введены звания аналогичные существовавшим в Красной Армии: взводный командир, ротный командир и т.д. Существовали знаки различия: для рядовых это были красные полоски или банты на головных уборах, командиры носили на левом рукаве нашивки в виде треугольников, ромбов и лычек.
Кроме номерных существовало еще пять полков численностью от 350 до 500 человек, воевавших абсолютно независимо на свой страх и риск, и множество просто не поддающихся учету отрядов и отрядиков.
Гражданская власть по-антоновски
К началу 1921 года территория восстания охватывала 20.000 кв.км, почти всю Тамбовскую губернию. В руках большевиков оставались только города и железнодорожные станции. На захваченных повстанцами территориях власть на местах осуществляли СТК, имевшие собственные вооруженные отряды. СТК следили за передвижениями красных войск, отлавливали дезертиров из партизанской армии, препятствовали прибывшим в отпуск красноармейцам возвращаться в свои части, не выпускали в соседние районы для продажи хлеб и лошадей, и полностью отвечали перед Антоновым за порядок на своей территории.
В своей деятельности СТК руководствовались «Временным уставом наказаний» - антоновским уголовным кодексом, содержащим перечень проступков, за которые полагалось наказание: выговор, плети (от 8 до 50). За бандитизм, грабеж с убийством, шпионаж и пропаганду коммунизма расстреливали. От 15 плетей до расстрела давали за самогоноварение с целью его реализации повстанцам.
И полный комплект плетей полагался за «грубое обращение с пленными и самовольную расправу над ними». Рассказы об ужасах антоновских казней - не выдумка большевистских агитаторов. Однако страшная участь ожидала отнюдь не каждого, попавшего в плен к антоновцам.
Всех военнопленных повстанцы строго делили на три категории: комиссары-коммунисты, командиры и мобилизованные рядовые. Первые после короткого разговора умирали страшной и не скорой смертью. Красных командиров наоборот, допрашивали долго. В «благодарность» за предоставленную информацию им дарили смерть быструю и легкую.
Рядовые в течение 2-3 суток подвергались обработке наиболее опытными антоновскими агитаторами. После цикла лекций о «причинах и целях восстания» им предлагалось вступить в партизанскую армию. Отказавшихся отпускали на все четыре стороны, выдавая им при этом (во избежание недоразумений с другими отрядами повстанцев) «отпускной билет», в котором указывалось, что красноармеец такой-то, взятый в плен тогда-то отпущен. Вернувшиеся в Красную Армию «отпускники» приносили с собой семена сомнения, подрывали политическую благонадежность красноармейских частей.
Продолжение следует...
Klim Podkova