Потомок Тамерлана
Однажды Ахматова совершенно серьёзно и с гордостью начала объяснять Липкину свою родословную: "Моя прародительница Ахматова была в родстве с князьями Юсуповыми. А Юсуповы – ветвь от потомков Тамерлана. Сам же Тамерлан был потомком Чингисхана. Следовательно, Чингисхан – мой предок".
Липкин на следующий день принёс Ахматовой "Автобиографию" Тамерлана в переводе блестящего востоковеда В.А. Панова, с его же статьёй и комментариями к тексту. Панов категорически отрицал претензии Тимура на родство с Чингисханом: "Это обычная манера генеалогий "Автобиографии" – сближать "героя" с великим родоначальником". Ахматова была недовольна, но всё же примирилась с тем, что она не потомок Чингисхана: "Быть потомком Тамерлана тоже неплохо".
Мечта отца
Молодая, но уже известная балерина Лидочка Иванова однажды сказала Ахматовой, что так сгибаться, как это делает Ахматова, у них в Мариинском театре никто не умеет.
(Ахматова могла изгибаться колесом, касаясь ногами головы. Сохранились такие фотографии.) Лукницкий добавил, что из Ахматовой вышла бы чудесная балерина, если бы она не захотела стать чудесным поэтом. На эти льстивые слова Ахматова ответила, что мечтой отца было отдать её в балет.
Хлопоты Чуковского
Как-то Корней Чуковский высказался по поводу "полной и исключительной неспособности к историко-литературной работе" Анны Ахматовой, одновременно признавая её выдающееся поэтическое мастерство. Узнав о таком отзыве Чуковского, Ахматова только улыбнулась и рассказала следующую историю.
В первой половине двадцатых годов ей поручили редактировать произведения Некрасова для какого-то народного издания. Ахматова не слишком торопилась начинать эту работу, а Чуковский узнал об этом, перепугался, что у него отобрали нечто, принадлежащее только ему [ну, как же, Некрасов!], и начал бегать по инстанциям, чтобы эту работу передали ему. Эту работу ему и передали.
Свой рассказ Ахматова закончила иронической ремаркой: "Из этой работы ничего не вышло, кроме того, что Чуковский получил за неё деньги".
Работа у Горького
В начале двадцатых годов Ахматова очень нуждалась и даже работала на огороде у Рыковых, но денег всё равно не хватало. Её уговорили пойти к Горькому и попросить работы у него. Ахматова пошла к Горькому прямо после работы у Рыковых как была, в сарафане, босая.С работой у Горького ничего не вышло. Маститый писатель буднично произнёс: "Вы босая, а, говорят, туберкулёзная".
Вместо работы Горький предложил Ахматовой переводить прокламации с русского языка на итальянский. С другой стороны, в пятидесятые годы Анна Андреевна с возмущением говорила о том, что сейчас принято ругать Горького, а скольким он тогда, в двадцатые годы, помог: "Многие бы без него умерли с голода".
Поэт-дитя
Когда Ахматова приезжала в Москву, то она любила останавливаться на Ордынке в квартире Ардовых. Как-то Липкин пришёл на Ордынку и застал у Ахматовой Бориса Пастернака, который никак не мог закончить свой визит и всё время говорил почему-то о Голсуорси. Он называл “Сагу о Форсайтах” нудной, тягучей и даже мёртвой книгой.
Вскоре Пастернак ушёл, а Ахматова развеселилась: "Вы догадываетесь, почему Борисик вдруг набросился на Голсуорси? Нет? Когда-то, много лет назад, английские студенты выдвинули Пастернака на соискание Нобелевской премии, но получил её Голсуорси". Липкин возразил: "Анна Андреевна, помилуйте, разве это пристало такому великому поэту?" Ахматова, уже спокойно, пояснила: "Великий этот поэт - совершенное дитя".
Латынь и Пастернак
Однажды после чтения стихов Борис Пастернак спросил Анну Ахматову, может ли она полностью прочитать по латыни название своего же сборника "Аnno Domini МСМХХI".
Ахматова ответила, что в своё время она могла это сделать, но сейчас – не уверена. Тогда Пастернак начал вспоминать многосложные латинские числительные, а потом довольно уверенно полностью произнёс всё заглавие сборника Ахматовой.
Я не умею кланяться...
Говоря о своих выступлениях на эстраде, Ахматова говорила: "Я не умею кланяться публике. За что кланяться? За то, что публика выслушала? За то, что аплодировала? Нет, кланяться совершенно не нужно. Нельзя кланяться. Есть такой артист Мозжухин, - у него целая система как кланяться. Он поворачивается в одну сторону, улыбается, потом в другую... И с той стороны, куда он поворачивается, хлопают громче... Что это такое? Что это за вымаливание? Как ему не стыдно!"
Гончарова Наталья Николаевна жена Пушкина и его Мадонна