Прочитав записку тетушки Молли, обычно жизнерадостный пастор выглядел весьма озадаченным. Он долго сморкался в большой красный клетчатый платок, подтянул сутану и сказал:
- Вот что, я, конечно, поищу все сведения о близнецах, о которых она пишет. Но что-то не припоминаю, что сорок лет назад крестил однояйцевых братьев.
Да, и передайте тетушке, что я непременно зайду к ней на малиновый пирог со взбитыми сливками!
И еще. У меня развелись полчища крыс в приходе. Прихожанки визжат на проповедях, и лезут с ногами на скамейки, задирая юбки, а это грешно! Не могли бы Вы помочь мне с крысами: поживите до весны. Только чур не влезать на колокольню и не шкодничать!
Хантер от счастья не знал, как благодарить доброго священника. Ведь у них теперь будет свой дом!
Между тем в городке творилось что-то невообразимое! Вальпургиев день!
Содом и Гоморра!
По улицам тихого, чопорного городка носилась, безобразничая, мумия.
Перед этим она заглянула в паб и вылакала бочку крепчайшего эля и весь виски, что стоял на полке. Посетители и хозяева паба, увидев такую невообразимую страсть, быстренько ретировались через черный ход.
А Старый Джошуа решил, что допился до белой горячки, кинулся прямиком в церковь и поклялся всем святым в рот не брать ничего крепче компота!
Мумия же , стукнув по музыкальному автомату, и услышав звуки страстного аргентинского танго, вылетела на улицу. В ней проснулись давно забытые желания...
Там она увидела жену бакалейщика, чинно идущую к своей кузине в гадкой лиловой шляпке с вуалеткой, на которую были нашиты блестящие пайетки, напоминающие формой вшей или блох. Дама была под кружевным зонтиком от солнца, а корсет так сдавливал ее довольно жирную спину, что она поминутно чесалась ручкой от зонтика.
Но мумию не смутила довольно блеклая, вспотевшая тетушка.
Она была до глубины души потрясена лилово-цикламеновым ядовитым цветом ее наряда, и, точно копируя довольно несуразные и неловкие движения дамы, устремилась за ней, корча отвратительные рожи.
Порвавнявшись с цветочной куртиной, обрамленной со всех сторон густыми кустами отцветшей сирени, мумия напала на даму.
Дикий, нечеловеческий крик еще долго стоял в ушах жителей городка, которым не посчастливилось в эти минуты оставаться за ставнями и дверьми своих домов.
Очевидно тетушка сопротивлялась как могла за свои обновки, поскольку мумия вылетела из кустов в весьма плачевном состоянии, с сильно исцарапанными остатками кожи на черепе и выдранными через одно перьями из царского головного убора инков
Однако силы были неравны...
Поверженная дама осталась в кустах в корсете и с пучком перьев гадкого животного, неизвестного происхождения, от которых отвратительно разило тиной и падалью.
- Фу, фу..
А по улицам, приседая и раскланиваясь, шла мумия, облаченная в пышные шелковые дамские панталоны, развевающиеся на ее костях как "веселый Роджер" на рее при попутном ветре, в ядовито-лиловом широченном платье, шляпке, косо сидящей на одном уцелевшем ухе и под кружевным зонтиком.
Насвистывая ритмы сексуального танго, этот ходячий скелет с черными зубами пытался приставать ко всем встречным дамам.
Дамы визжали так, что все домашние псы сбились в стаю и убежали в овраг, а коровы на неделю перестали доиться.
И только вызванная кем-то пожарная машина, с ревом приближавшаяся к Раскар Капаку, заставила его придти в себя и огромными скачками унестись в ближайший лесок.
Оттуда еще долго слышались куплеты непотребной песенки, знакомой всем
выпивохам Мира:
"Однажды в этот притон
Заехал юный барон,
Увидев крошку Джанель,
Он очарован был ей..."
Продолжение следует